Утро в Лютном переулке почти ничем не отличается от утра в любой другой улочке Лондона - маггловского или магического. Ксавье это отлично знал, слишком много смен он провел в патрулировании этого города, причем бывать приходилось в таких местах, о которых многие волшебники и слышать не слышали.
Пожиратели в свое время были весьма изобретательны в попытках скрыться от закона. Но закон их находил везде и всюду, в лице Локвуда или любого другого отправленного в патруль аврора. Сейчас у них в отделе все были добросовестными работниками, с мисс Рихтер иначе нельзя. И за это ей огромное спасибо, как цепной пёс правосудия, Ксавье очень переживал за свой отдел. Один продажный аврор - и всё их дело может пойти прахом.
Именно поэтому каждый раз по пути в бар "Цветы зла", а чаще - в квартирку над ним, Локвуда мучала совесть. Эта дружба была досадным пятнышком на его безупречной репутации, но отказаться от общения с Ла Реве было так же сложно, как вернуть себе зрение. Аврор никогда бы не смог объяснить ни себе, ни кому-то другому, зачем ему нужен был этот риск, но... Но кто не рискует, тот не пьет шампанского. А кто дружит с Эмори, тот пьет всё, чего душа пожелает, и в неограниченных количествах.
Сейчас Ксавье шел медленно, вдыхая морозный воздух. Слух, обоняние, осязание... Они заменили ему зрение, но не способны были компенсировать потерянных возможностей. Локвуд часто задумывался над тем, кто несчастнее: рожденные слепыми или ослепшие. Безумно жаль тех, кто не имел возможности увидеть мир. Но те, кто знает, чего лишен...
Трость задела что-то мягкое, и справа послышался писк. Молодой мужчина остановился, чутко прислушиваясь и поворачивая голову на звук, определенно, это был котенок. Сразу за его тоненьким голоском послышался человеческий кашель и уже детский голос обратился к аврору:
- Сэр, возьмите котенка?
На раздумия ушло секунд десять, после чего Локвуд полез в карманы в поисках денег, пока не нащупал мешочек с монетами. Кошелек, как назло, был оставлен дома, так что сам себе Ксавье напомнил какого-нибудь средневекового горожанина с деньгами за поясом.
- Сколько?
- Пять сиклей, сэр...
И снова кашель - тяжелый, больной. Локвуд не видел мальчика, с которым говорил, но легко мог представить себе ребенка в таком месте. Ребенка в Лютном переулке, где детям не место в любое время дня и ночи. Аврор нащупал две золотые монеты и протянул на раскрытой ладони.
Не прошло и секунды, как маленькая ручка схватила деньги, и Ксавье мог только повернуть голову на звук быстро удаляющихся шагов. Скорее всего он подумал, что раз мужчина слеп, он просто не заметил, что достал не те монеты. Но Локвуд отлично понимал, что протягивает два галеона.
Аврор наклонился, подхватывая котенка на руки и пряча его за пазухой, не пропадать же животинке. О том, что надо узнать, какого он цвета, Локвуд подумал уже у двери квартиры Эмори. У него и спрошу.
Громкий, настойчивый стук, именно так они всегда стучат к тем, кого хотят арестовать. Ксавье старательно похрипел, стараясь сделать голос пониже, и так же громко, как и стучал, проговорил:
- Откройте, аврорат!
Доброе утро, Ла Реве. Просыпайся, проходимец, у тебя гости.

Отредактировано Xavier Lockwood (2013-06-07 23:01:53)

Обычный человек не услышит, но перед дверью Ла Рева не обычный человек, а слепой аврор, и все шорохи, поспешные сборы и нервные шаги по полу не укрылись от чуткого слуха Ксавье. Образ в голове сложился настолько яркий, что Локвуд растянул губы в улыбке точно за секунду до того, как перед ним распахнулась дверь.
- Это что, твой новый напарник?
- И его первое задание - арестовать самого смелого на свете негодяя. Так что тебе бояться нечего.
Не дожидаясь приглашения, Локвуд прошел в квартиру, нырвнув под рукой Эмори. Он не боялся услышать лишнего, будь здесь хоть табар из пары десятков разнополых шлюх, скорее, это гостям нужно было судорожно вжимать голову в плечи и искать пути к отступлению, все-таки, аврор - не самый лучший собутыльник для привычного круга Ла Реве.
Скорее всего, здесь всегда было очень темно, как и в самом баре, аврору не надо было этого видеть, чтобы почувствовать. Духоту помещения он и так ощущал замечательно.
Пускать сюда слепого равносильно танцу слона в посудной лавке, потому как квартира Эмори больше напоминала музей - по его собственным рассказам и по личным впечатлениям Ксавье после тактильного знакомства с окружающей обстановкой. У Ла Реве было очень много вещей, приятных на ощупь, и это Локвуд не мог не оценить.
Успешно лавируя между мебелью и всем, что валялось на полу, Ксавье иногда постукивал окружающие предметы тростью, чтобы убедиться, что все на месте. Это его личный маленький ритуал, запомнить свою квартиру было несложно, там нет ничего лишнего, а вот не свернуть себе шею здесь - это задача со звездочкой. А не разбить ничего - с двумя.
Огромная ваза от удара трости покачнулась, но Локвуд быстро схватил ее за ручку и поставил на место. Ни царапинки, ни трещинки, и путь можно продолжать. Усевшись на диван, Ксавье пристроил трость рядом и протянул руку, ощупывая содержимое журнального столика и с недовольством на лице освобождая место, чтобы посадить туда котенка.
- Тебе пора жениться. Чтобы хоть кто-то следил за этим бардаком, пока оно не начало ползать.
Ксавье снял очки и потер переносицу, на которой явно остались вмятинки от них. Целая ночь дежурства. Уже вторая неделя без выходных, и Локвуд готов был кого-нибудь съесть, лишь бы ему дали поспать больше, чем три часа в сутки.
- Только сначала покажи мне ту даму, которой посчитаешь за честь испортить жизнь. Скажу, подходит ли она тебе. Какого цвета котенок?

Ксавье слушал стрекот Эмори с улыбкой. Давно не виделись, и, стоит признаться, Локвуд даже несколько соскучился по этому французскому говору. Что,впрочем, не мешало аврору желать заткнуть парню рот чем-нибудь побольше, потому как говорить Ла Реве умел и любил, и мог делать это часами без перерыва.
- Может, тебе на Майлзе и жениться? - Локвуд поворачивал голову на звук голоса, отслеживая перемещения француза по квартире, так что создавалась иллюзия того, что аврор на самом деле его видит. - Он у тебя и бармен, и посудомойка, и охранник, и вообще один заменяет персонал всего бара. Надеюсь, в постель ты его не тащил.
Котенок испуганно прыгнул со стола на колени Локвуда, впиваясь еще не отросшими толком коготками, чтобы не упасть, и мужчина мягко поддержал его ладонью, тут же почесывая за ухом, чтобы успокоить.
- Не пугай ребенка, а то вырастет и одному наглому гостю у меня в квартире будет гадить в ботинки, - от "аромата" алкоголя Ксавье чихнул, предусмотрительно накрыв зверька куполом из ладоней, чтобы тот еще куда-нибудь не дернулся от резкого звука. - И блох у него не больше, чем у тебя.
Горячая жидкость обожгла горло после первого же глотка, и под веками загорелось пламя. Не надо было пить сейчас, надо пить дома, но отказаться от стаканчика в компании ради пирушки с самим собой значило бы окончательно записать себя в алкоголики. Локвуд поморщился, чувствуя себя драконом и возвращая стакан на столик.
- Снова ты меня поишь какой-то дрянью, ты точно француз, а не еврей? - Ксавье усмехнулся, откидываясь на спинку дивана. - И откуда ты это слышал?

Ксавье слегка нахмурил брови. Вот над чем им следовало поработать, так это над конспирацией, а то деятельность аврората в последнее время напоминала езду пьяного на танке в центре города. Днем. Во время большого праздника.
Только слепой не заметит, что происходит нечто грандиозное по своему размаху. Впрочем, я бы заметил точно. Локвуд усмехнулся своим мыслям и поставил в воображаемом блокноте галочку напротив "проще относиться к своему недугу". После некоторой работы и тренировок аврор научился даже шутить над тем, что с ним случилось, впрочем, на друзей и приятелей такие шутки действовали удручающе, они сразу чувствовали себя неловко, потом неловко чувствовал себя Ксавье, в общем, неловкость на неловкости и неловкостью погоняет.
- У тебя есть молоко? - мужчина поглаживал котенка по голове двумя пальцами, для такой маленькой головенки большего и не надо было. - Без спирта желательно.
Еще одна усмешка. Помнится, кто-то сказал, что из хорошо выпившего человека и самого можно водку пить. По скромному мнению Локвуда, которое, он уверен, поддержали бы многие, из Ла Реве можно было бы устроить небольшой заводик по производству алкоголя. Учитывая количество последнего в доме француза, аврор подозревал, что таковой где-то да имеется.
- Ничего особенного, - Ксавье вернулся мыслями к насущной проблеме, и снова немного нахмурился.
Очки легли на стол, и аврор в очередной раз потер переносицу, украшенную двумя синячками-вмятинками. Он их не видел, но отлично чувствовал даже пальцами, а это уже было верным признаком того, что пора дать носу отдохнуть. И не только ему, Локвуд все больше чувсствовал наваливающуюся усталось, и если бы они с Эмори были более близкими друзьями, он бы мог уснуть прямо здесь. Но столь близки они не были, так что мужчина мог позволить себе потрепаться, посидеть с часик, взять, что собирался - и сваливать восвояси. Ксавье вообще редко ночевал вне дома. Старые страхи, подкожные фобии, которые не вытравливаются временем, как ни старайся.
- Но я тебе скажу честно, - еще один большой глоток, еще одна порция огненного водопада по пищеводу. - Если ты имел дело с главным героем, прикрывай задницу. Даже я помочь не смогу.

Отредактировано Xavier Lockwood (2013-06-12 00:07:27)

- Ты ленивая задница, - не менее лениво откликнулся Ксавье, укрывая полой мантии задремавшего котенка. Тот свернулся клубочком на бедре мужчины и мирно сопел, уткнувшись мордочкой в лежащую рядом с ним ладонь. - Жадная ленивая задница.
Тот уровень отношений, на котором можно обмениваться колкостями и недооскорблениями, зная, что получишь в ответ нечто такое же нежно и полное любви и понимания. Это было приятно. Потому что это расслабляло, Ксавье не доверял никому, но здесь и сейчас ему было более чем комфортно. Никакого патруля, никаких лишних шорохов, Ла Реве создавал много шуму, когда перемещался, но аврор был уверен: это специально. Эмори обладал репутацией хорошего вора. У воров громкими бывают дела, но не шаги.
- У Эмми есть дела практически со всеми, кто под колпаком, - Ксавье повернул голову на голос и даже слегка прищурился, хоть и не мог видеть собеседника. Говорят, с его глазами, где радужка словно окутана туманом, это выглядит жутко. - Потому что Эмми это выгодно.
Странным исключением был француз. Мошенник, слизеринец, проходимец и, кстати говоря, пожалуй, легче перечислить пороки, которых у Эмори нет, чем все, которыми он обладает. Но Локвуд никогда бы не стал его подставлять или специально вылавливать на крючок. Пожалуй, владелец бара действительно был исключением из правила - в единственном числе и лице, больше ни для одного слизеринца аврор и пальцем бы не пошевелил. У них всех внутри есть червоточинка. Такая точка, которая может превратиться в черную дыру, такая черта, которая называется "я могу убить". Но в Ла Реве, при всех его непривлекательных аспектах репутации, Ксавье этого никогда не чувствовал. Вор, мошенник, дилер - но не убийца. Правда, косвенно все это может быть, но... Но нет.
- Лучше ты мне скажи, ты вляпался? - в лоб, без разбега и разгона, с тактом у Локвуда в последнее время наблюдались некоторые проблемы.

Отредактировано Xavier Lockwood (2013-06-12 00:06:31)

- В Лютном я про тебя чего только не слышал. И врагов у тебя, кстати, так же много, как и друзей, - Ксавье закрыл глаза, желая расслабиться еще больше.
Но это не представлялось возможным. Люди всегда выдыхают спокойно, закрывая глаза перед сном, потому что погружаются во тьму, где нет их обычных проблем, которые не дают покоя ночью, нет злобного начальства, неверной жены или подлеца-друга. Есть только темнота, в которой скоро замелькают картинки-сновидения, и, какими бы стрышными они не оказалась, она останутся только сном и не более того. Локвуд был лишен этого мига перед сном, когда человек становится защищенным от всего. Он всегда жил во тьме, она никуда не уходила ни днем, ни ночью, и все ночные кошмары копошились в этом вечном тумане, выползая наружу и терзая аврора.
- Он не сволочь, он ребенок. А ты даже угостить его не можешь, - Ксавье старался вложить в реплики как можно больше укора, но получилось так себе. Разговаривать в серьезном ключе с французом, а тем более упрекать его в чем-то или взывать к совести было равносильно тому, как если бы это Эмори был слепоглухонемым, а Локвуд пытался научить его петь и отбивать чечетку.
На самом деле аврорский нюх вовсю вопил, что из Ла Реве надо трясти все, что он знает о Малфоях-Гринграссах и как был с ними связан: во-первых, польза делу, во-вторых, можно будет прикрыть его задницу в случае чего и записать свидетелем, но не пособником. В-третьих, то же самое чутье подсказывало Локвуду, что в аресте Драко Малфоя-Гринграсса уж очень много недомолвок, и там нужно просто хорошенько копнуть. Правда, никаких фактических улик не было, а без них и двигаться было некуда.
Ах да, еще в-четвертых... Ксавье копчиком чувствовал, какой живой интерес вызывает у француза эта тема, следовательно, тот точно что-то скрывал. И в свою очередь пытался выпытать нужное ему.
- Покушение на убийство, - осторожно начал он, зная, что газеты об этом раструбят как только дело с арестованным будет закрыто. Рихтер не любит шумиху, но отлично понимает, что держать все в тайне - кормить зверя в людях. - Угадай, кто жертва?

До Локвуда долетел легкий ветерок, аврор мысленно сопоставил этот факт с тоном француза, его привычными жестами - и слегка усмехнулся, беря свой стакан.
- Руки опусти, и так понятно, что сдаешься.
То ли особенность организма, то ли закалка, но Ксавье пьянел странно: он мог пить, пить и пить, а потом уже весь алкоголь словно разом ударял ему в голову и выводил из привычного равновесия в пограничное состояние между явью и сном. Это было одновременно замечательно и обидно. Например, делать глупости получалось плохо, потому как разум отключаться раньше времени упорно отказывался. Зато аврор всегда все помнил до мелочей, что для его профессии было весьма полезно. Самое сложное - ощутить этот момент взрыва, прежде чем тело решит, что пора баиньки. Или ломать предметы, там уже как пойдет.
Вот и сейчас Локвуд опрокинул в себя еще одну порцию пойла и почувствовал, что совсем ничего не почувствовал. Мозг развел своими воображаемыми руками в стороны, мол, прости, хозяин, я так не могу, я должен работать. Мужчина вздохнул.
- На мое главное начальство, - коротко проговорил Локвуд, возвращая стакан на место и перекладывая зашевелившегося котенка поближе к торсу, чтобы тот не уползал к коленям - там его будет сложнее ловить.
Вот так хотел завести собаку, а завел кошку. Зверек мурчал от легкого почесывания под подбородком, и губы аврора непроизвольно складывались в улыбку. Что будет с теми котятами, которых никто не заберет к себе? Такой гадкой зимой большинство из них умрет.
Если Ла Реве впутался в это хотя бы кончиком своего французского носа, его может затянуть полностью. Эта зима многих перекосит, многих заметет. Виновные и невиновные будут замерзать. Впервые Локвуд усомнился в том, что все делает правильно. А как же Скорпиус? Маленький мальчик, которого оставят без родителей, он в чем виноват?
В чем была виновата его собственная дочь, не сказавшая еще даже своего первого слова?
- У тебя покупали ингредиенты для оборотного зелья? - голос прозвучал неожиданно глухо даже для самого Локвуда. - Не лги мне. О чем угодно, но не об этом и не сейчас, покупали или нет?

- Вопрос о поцелуе еще не решен.
Локвуду переставал нравиться этот разговор. Не потому, что он не доверял Эмори, скорее, сейчас он не доверял себе. Во-первых, алкоголь все-таки несколько развязывал язык, и уже сейчас Ксавье начал говорить то, что не сказал бы в более трезвом и успокоенном состоянии, все-таки дежурства выматывают, да и организм не полностью восстановился после встряски в ночь нападения.
А во-вторых... Во-вторых, аврор никогда не сомневался в правильности своих действий. Ни дома, ни на работе, хотя последняя все больше становилась первым. В своей квартире Локвуд старался проводить как можно меньше времени, в идеале - поспать и поесть. Он не хотел оставаться один, точнее, он предпочел бы, чтобы его не трогали, но чтобы рядом всегда были люди. Это успокаивает, их голоса заглушают голоса тишины. Возможно, если бы не вечная тьма перед глазами Локвуда, ему было бы легче, но он жил в черном мире, наполненном ароматами, ощущениями и самым страшным и чудесным одновременно - звуками.
В квартире капал кран, сколько бы его ни затягивали.
И дождь стучал по стеклам окон предельно вкрадчиво.
Даже у тишины был голос: голос часового маятника, мыши за плинтусом, стука сердца. Локвуд засыпал под стук собственного сердца, когда не был пьян. Поэтому он предпочитал напиваться.
И теперь он усомнился во всем, что было прежде. В исполнении своих обязанностей, общении с арестованными, даже в том, что носит аврорскую мантию.
Котенок зашевелился, напоминая о себе, и Ксавье подумал о том, как хорошо будет с таким голосом у тишины - кошачьих шагов, мяукания и мурчания. Так будет теплее. Словно правда по-домашнему.
И сейчас аврор как никогда остро ощутил нехватку хотя бы одного человека, который мог бы проводить до дома, не потому что Локвуд слеп, а чтобы избавить его от радости идти под аккомпанемент стука трости по мостовой.
И именно сейчас Ксавье понял, что Эмори никаким боком не должен быть втянут в эту грязь, этот бездонный омут, берега которого очертили эти несчастные, напавшие на мисс Рихтер несколько дней назад.
- Драко использовал ее личину, - спокойно проговорил Локвуд, беря очки со столика и возвращая их на переносицу. - Поэтому я и спрашиваю тебя про оборотное.
Надо было уходить, но что-то удерживало. Аврор решил не проявлять особого любопытства по отношению к заинтересованности Ла Реве судьбой этого семейства. Можно было бы начать выпытывать у него, что да зачем, но нет, Локвуд твердо для себя определил, что не станет втягивать в это Эмори даже расспросами. Парадокс, но француз сейчас был самым близким другом для Ксавье, вдруг почувствовавшего себя таким одиноким и бесполезным. Поэтому надо было уходить прямо сейчас, чтобы даже своим присутствием не давать возможности строить предположения о причастности Эмори к этому делу. И лучше забыть этот разговор вовсе.
Возможно, только теперь Ксавье прозрел. Не в прямом смысле, конечно, это и вовсе было бы чудом, но внутренне... Он принял решение не быть слепой рукой закона. Хотя бы сегодня. Значит, сейчас он человек, а не аврор. А человек успокоит, если будет иметь возможность это сделать, и Локвуд выдохнул, понимая, что скажет лишнее, но промолчать он не мог:
- В данный момент Астория Малфой-Гринграсс у родственников, по официальной версии она не причастна к произошедшему и является скорее жертвой.
Аврорская сущность бунтовала, но человеческая приказывала ей заткнуться. Пусть Ла Реве никогда не поймет, что невольно сделал, никогда не оценит, что теперь делает для него Локвуд, идя против самого себя, но... Но Ксавье понимал.
Он нашел друга, который никогда его не поймет и не услышит, как это было нужно самому аврору, но ради которого стоит рисковать своей шкурой и внутренним равновесием.

Эмори засобирался, укрепляя подозрения Локвуда по поводу причастности первого к происходящему хаосу. Хотелось спросить, просто - из любопытства, но он не мог. Вряд ли кто-то будет думать, что у него есть чисто человеческое любопытство, без профессионального интереса и различных примесей аврорских замашек.
Поэтому Ксавье молча слушал, как Ла Реве ходит туда-сюда, что-то сгребает, что-то собирает. Сейчас комната была полна звуков, и каждый из них мог бы рассказать аврору целую историю, но Локвуд не стал разворачивать эти пергаменты, уложенные перед ним в несколько рядов. Сегодня они должны были остаться закрытыми.
Мужчина подхватил котенка, пряча его под мантией, чтобы не замерз, взял второй рукой трость. Проводя пальцами по металлическому набалдашнику в виде головы льва, Локвуд вздохнул. Друзья дарили ему эту трость как символ его силы, потому что и чтобы он никогда не отступал. То, что он сейчас делает - это отступление?
- Пожалуйста.
Эмори практически никогда не говорил спасибо. Не в его стиле было благодарить устно, хотя и материально француз на аврора никогда особо не тратился. Сейчас Локвуд ощутил острую обиду за такое отношение, хотя свое "пожалуйста" он говорил всегда, независимо оттого, звучали слова благодарности или нет.
Это был маленький мостик, который Ксавье оставлял за собой, чтобы дать понять: он еще поможет, если его помощь будет нужна. Да, это пользование, совсем не похожее на дружеское. Другом Эмори становился тогда, когда ему это было удобно, но... Но Локвуд не держал зла. Может быть, с ним иначе и нельзя, кроме как вот так. Еще один повод напиться, но брать у Ла Реве сегодня что-то алкогольное аврор передумал.
- И пожалуйста, - провожать Локвуда было не надо, до двери он добрался сам, на этот раз ничего не задев. У порога мужчина обернулся, смотря немигающим взглядом на парня, точнее, просто поворачивая голову, смотреть, он, конечно же, не мог. - Не вляпайся еще больше. Это болото, у которого нет дна.
Аврор вышел на морозный воздух, не дождавшись ответа. Пожалуй, на сегодня с него было достаточно личных открытий и впечатлений, организм требовал сна, душа алкоголя, а маленький теплый комок под мантией - увидеть свой новый дом.
Может, и для Локвуда он наконец станет домом?