Для поражения нет оправдания…

Август. Последние деньки лета, воздух нещадно парит, разливаясь свинцовой тяжестью по легким, взбухая ароматами свежескошенной травы и яблочного пирога; Кормак коротко выдохнул, запрокидывая голову и упираясь взглядом в безоблачное небо. Вызов попался не сложный: престарелый зельевар нарвался на свое же зелье, то ли перепутал что-то в рецепте, то ли старость уже сказывалась, но чары сокрытия активно трещали по швам, норовя накрыть ближайшую маггловскую деревушку синим пламенем. Часть группы работала над возведением щита покрепче, пока им предстояло зачистить местность от последствий неудачного эксперимента. Огонь столбом поднимался к небу, колыхался в неестественных порывах, вторя дрогнувшей руке мастера; в голове цинично пробежала мысль, что виновника происшествий они вряд ли найдут в живых, скорее горстку пепла, и усмешка легко пробежалась по лицу мага. Команда у него подобралась отменная и теперь только остается немного побегать, выполняя рутинную работу, сверяясь с показаниями артефактов о магическом фоне, глуша остаточные потоки. До слуха МакЛагена доносились веселый говор напарников, что прикидывали в какой бы паб сходить после работы, предлагая и Кормаку присоединиться, не вечно же ему примерным семьянином ходить, парень только весело ухмыльнулся, вставляя свои пять копеек. Но беда не приходит одна, потушить пожарище было всего лишь половиной дела, МакЛаген предполагал, что дом под завязку набит ингредиентами и был готов к внезапному взрыву или любой другой реакции, но никак не ожидал встретиться со своими самыми потаенными страхами. В глубине дома, в подвале, за парой прочных засовов таился темный артефакт, алчно тянувший руки в сторону членов ударной группы. Громкий крик напарницы заставил волшебника метнуться в сторону, на помощь, почти на автомате оценивая ситуацию и выставляя щит. Кормак почти физически ощущал чужое дыхание, нервно оглядываясь и сверяясь с показаниями: все верно, они тут не одни.

- Ну, где же ты… - Со злостью в голосе, поудобнее перехватывая и сжимая палочку в руке, бывший гриффиндорец спускался на этаж ниже. Света хватало лишь на пару шагов вперед, но стоило только отворить дверь в подвал, как магический огонек потонул во мраке. Правила диктовали МакЛагену собрать группу, опечатать местность и вернуться в Министерство, чтобы передать дело на рассмотрение, как не стандартное, а дальше для ведения Аврорату, но продвигаясь шаг за шагом дальше, парень понимал – им просто так не выбраться. Артефакт манил, стонал, прося о помощи, но пронизывая грудную клетку раскаленным железом, пробуждал неиссякаемую жажду и притворялся холодным источником. Слаженные слова и росчерк палочкой в воздухе, чтобы послать удар вперед, в сторону не такого уж и таинственного зверя, - вспышка ослепила. Волшебник попал в самую точку, ведь сдавленный шепот предмета утих, но и сознание парня медленно поплыло, накрывая тягучей темнотой, утягивая в морскую пучину.

Сова из Министерства спланировала прямо на стол, проходясь вальяжно по расчету семейного бюджета и прерывая Пэнси на мысли о покупке новых штор в гостиную. Коротко шикнув на почтальона, магичка рассмеялась, поглаживая чудоковатое оперение и гадая, от кого же ей могла прийти весточка, - печать на конверте мгновенно отрезвила, обдав холодом. К письмам из Министерства Паркинсон относилась с подозрением, она никому не пишет, и ей, соответственно, писать никто не мог. Вскрыть письмо ломкими пальцами, чтобы, судорожно соображая, пробежаться невнимательным взглядом по короткому посланию… И еще раз, и еще, и еще, так как буквы сливались в кашу, не давая четкого понимания, что же произошло. Зачем мужа могли доставить в Мунго? Что случилось? Паника тихо овладевала сердцем, проникая под ребра холодной скользкой змеёй. Мгновения уносились прочь, но Персефона ни вскакивала, ни бежала сломя голову в больницу, лишь смотрела непонимающе на короткие строчки, стараясь переварить сумбурные мысли. Это какая-то ошибка. Кормак не мог попасть в госпиталь, ведь он всегда был таким уверенным в себе, был чем-то незыблемым в её жизни, чем-то непоколебимым. Понимание происходящего накрыло только по дороге, Паркинсон сухо поджимала губы, вглядывалась жестким взглядом в лица проходящих мимо сестер, медбратьев, не веря в реальность происходящего.

Холодным поцелуем в загривок и секундной заминкой на пороге, - реальность цинично выкладывала свои карты и, козырнув белоснежной улыбкой, послала темноволосую волшебницу к фестралам. Пэнс открыла было рот, чтобы что-то сказать, крикнуть, но потерялась, до боли сжимая ручку двери, всматриваясь в бледное лицо мужа. Голос сорвался на хрип, не человеческий, но подавленный стон рвался когтистым зверем по глотке, оставляя борозды-полосы по нутру, и ситуация все больше напоминала сцену из дешевого сериала. Как? Как, черт возьми, это могло с ними произойти? Так не должно было быть.… Он же гриффиндорец с безумным везением, вечным зазнайством и нереальной тягой к приключениям. Он не может вот так погибнуть! Побояться коснуться дрогнувшей рукой щеки, не желая ощутить мертвецкий холод, боясь потерять единственное, что у неё осталось в этой проклятой войне, борьбе между идиотами и дураками. Жестко сжимая волосы на затылке, закусывая губу от бессилия, Пэнс меряла шагами палату и бросала полудикие взгляды в сторону мужа, осознавая всю серьезность ситуации, но продолжая метаться из стороны в сторону загнанным зверем. Живой человек, что жил с ней бок о бок который год, защищал всеми правдами и не правдами её свободу, её жизнь, даривший скупую мужскую нежность и не требующий ничего в замен, сейчас лежал в койке и буквально таял на глазах. Выдохнуть, стараясь привести мысли в порядок, но только беспомощно хватаясь за обрывки воспоминаний, последних сказанных слов, взглядов, прикосновений, болезненно перебирая их немногочисленный разговоры. Поджать сухо губы и отправить взгляд блуждать по скудному пейзажу за окном, зажимая ломкие пальцы и судорожно соображая, что же теперь делать, как вытащить Кормака из всей этой ситуации, вернуть тихое течение семейной жизни.

«В первую очередь надо найти лечащего врача или медсестру, чтобы узнать, что же случилось и…» - мысли бегут строчками в сознание, и Персефона сжимая зубы до боли, выжигает всякое сомнение в голове, в душе, в сердце, выставляя жесткие рамки, - Кормак не умрет, она ему не позволит, так не должно быть. Немногословный разговор с колдомедиками, короткие кивки, так скупо размениваясь на эмоции и кидая острые взгляды по сторонам, не веря ни одному слову и принимая отчет о состояние мужа, как данность. Заклинание, им пущенное в артефакт, хоть и разрушило магический фон вещицы, но рикошетом ударило обратно, и теперь остается только ждать, когда же волшебник придет в себя. Потонув в тишине, Пэнси потягивала дешевый кофе из картонного стаканчика и вглядывалась в неподвижное лицо мужа. Под глазами волшебницы залегли темные круги, выдающие не одну бессонную ночь, проведенную в больничной палате, и косметические чары уже не могли скрыть такое откровенное уродство. Осторожно прикрыв за собой дверь, Персефона сдавленно выдохнула, все еще не веря в реальность происходящего, все еще сидя за столом и читая короткое послание из Министерства. Не её это муж попал под отлетевшее заклинание, и совсем не она сейчас, приподняв горделиво подбородок, чтобы никто не разгадал в глазах усталость, шла в сторону кафетерия.

Отредактировано Pansy McLaggen (2013-05-01 05:59:27)