The past is weakness
Don't beg the question when the answer is war
There are moments when I'm overcome

Так и не научилась верить.
Просто не знаю зачем. во что. ради чего. какой в этом смысл.
Наш мир разобрали на части, провели четкую линию между плохими и хорошими, линию, ставшей гранью, разделившей реальность на плоскости.
Земля, которую мы топчем, асфальт, о который сбиваем колени, который обдирает кожу на ладонях и предплечьях, они - неровные, они - не круглые, как считают всезнайки-магглы, они - почти такие же, как верили древние, только край мира в нашей реальности гораздо ближе чем в их представлении. Край мира за гранью, а за гранью действуют свои правила; порой мне кажется, это едиствення причина, по которой мы еще живы, в том смысле, что еще имеем право на жизнь, а не на существование в овощеподобном виде.
Край мира слишком похож на реальность, край мира - отдельная плоскость, наша плоскость, отведенная нам территория, выходить за пределы которой запрещается, наклонная шахматная доска: играй по придуманным правилам - сможешь остаться, нарушишь хоть одно - прощай; даже у края мира есть край, правда, в этом случае он в большей степени моральный, нежели материальный. 
Каждый может сбежать, сделать шаг и оказаться за гранью, переступить через свои принципы, последние остатки морали, через друзей, что в момент шага примут клеймо "бывшие", через себя, принять клеймо "предатель". Кто-то выбирал этот путь, кто-то, о ком сейчас я предпочитаю не думать; но шаг - это просто шаг, не меняющий в мироздании ничего за исключением мнения горстки ничего не значащих людей.
Я не умею верить, но знаю, что есть другой способ; нужно менять не себя, не свои принципы, нужно менять мир, соединять плоскости воедино или менять местами, что угодно, лишьбы вернуть то, что принадлежит по праву. По праву - не по справедливости. Справедливые сегодня взирают на нас с небес, с местных небес, расположенных там же, где Лондонская подземка; справедливые трудятся во благо, искоряняют зло, мудрые пастыри возвращаются заплутавших овец в стадо. В этом месте положено злобно скалиться.
Как можно верить, когда ежедневно все средства массовой информации скармливают ложь с фарфоровой тарелочки, с тарелочки из чайного сервиза моей прапрабабушки. Пусть верят другие, если оно им надо; я буду стискивать зубы, чтобы не кричать, чтобы не срываться на прохожих, как впиваться ногтями в ладони, чтобы не ударить по высокопоставленному лицу, все, что я сейчас могу, что мне дозволено - запасаться терпением, молчать, ждать, острожно ступая, искать точку опоры, дно у дна.
Дайте мне точку опоры, и я поверну Землю.
Верните мне отца, и у меня будет точка опоры.
А вера... Мордред с ней. Мы друг без друга страдать не будем.