Реми Тиссо тот еще прохвост. У него это на лбу отпечатано, для тех, у кого хватает мозгов увидеть. У меня, к счастью, хватает, но этот разговор длится уже вечность и попытки понять, что за человек передо мной, ничем не помогают. Какая жалость, что в свое время я не удосужилась познакомиться с ним поближе. А возможно, что это и к лучшему, ведь мы бы наверняка наладили неплохие отношения, а разводить на деньги знакомых мне до сих пор как-то не по себе. Намного проще иметь дело с людьми малознакомыми. Совсем уж незнакомцев судьба не подбрасывает, да и Лондон, особенно Лютный переулок, давно уже стал похож на большую деревню. Создается впечатление, что знаешь каждого хотя бы по имени.

Вот и с мсье Тиссо мы знакомы. Хоть он и не частый гость Лютного, а за три последних года в Великобритании впервые. Нет-нет, молодой человек напротив меня – безжалостное напоминание о беззаботном прошлом. Наши семьи не то чтобы были дружны, но друг к другу относились с уважением, непременно высылая красивые приглашения на праздники. Однако, при встрече называть свое имя он не спешил, и узнала я его только по колдографиям в Пророке.

Вообще-то, это было удивительно. Обычно я искала клиентов, а не они меня. Интересно, по старой ли памяти он обратился ко мне или уже напрочь забыл, кто такая Калин Лагранж и нашел меня совершенно случайно? После сделки стоит попробовать выяснить это.
Говорят, не все в этом мире можно купить. Чушь какая, просто не у всех хватает средств. У Реми их хватило на меня, на охранника в аврорате и на смельчака, рискнувшего туда залезть за чьей-то палочкой. Он, конечно, мне ни за что не скажет, чья она, но, думаю, я и без него смогу разузнать это. Сейчас же меня больше волнует цена вопроса. Проникнуть в аврорат это вам не кошелек выдернуть из кармана зазевавшегося прохожего. На поиски человека согласного это сделать, я убила целый день.
- Двести галеонов, - говорю так, чтобы слышал лишь он. В Цветах Зла в это время, конечно, мало трезвых, да и мало кого интересуют разговоры посетителей, но все же остерегаться стоит. Я давно уже усвоила, что чем непреклонней тон, тем лучше. Как только в голосе появляются какие-то сомнения и «ну, может, докинете еще пару галеонов?», тебе уже ничего не светит, - мы все же рискуем свободой.

Изначально мы, конечно, договаривались на 150, и это уже было очень много. Но, черт возьми, за сегодняшний день я чуть не поседела от страха, сотни раз прокручивая в голове будущий допрос. Поэтому хочет помощник французского посла этого или нет, но раскошелиться ему придется. Тем более, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, как им нужна эта палочка. Так что я уверена, что он поломается, скажет, что это безумно дорого, но все же согласится. Особенно, после того, как он убедился, что палочка действительно у меня.
Глаза у него загорелись при виде нее точь в точь как у ребенка при виде подарков.

- Майлз, - многозначительно начал Эм и, дождавшись столь же емкого "а?" от своего подчиненного, продолжил: - а ты бы кого трахнул - рыжую или брюнетку?
Приставив к глазу стакан и посмотрев в него поочередно на каждую из двух очаровательных посетительниц и на озадаченного Майлза, Эм стукнул стаканом об стойку. Посетители были слишком заняты собой и своей выпивкой, чтобы услышать сальные обсуждения за стойкой, а Блетчли слишком нуждался в работе, чтобы от них воздержаться, когда хозяин был расположен поболтать. В конце концов, задушевные беседы - прямая обязанность бармена.
- Протри-ка еще раз, мутный он, - лениво протянул Ла Реве и пустил стакан по стойке. Не то чтобы была какая-то необходимость в бесконечной круговой протирке стаканов, но Эмори предпочитал всем зрелищам типа текущей воды и пляшущего пламени чужой изнуряющий труд. Бездельничать самому в такие моменты было в разы приятней, как ни крути.
- Я бы рыжую, - решил Эм помочь смутившемуся парню, поставив его перед нелегким выбором - согласиться, что рыжая круче и подтвердить, что вкус месье Ла Реве безупречен, или же выбрать брюнетку, намекнув, что он всегда и во всем уступает месье Ла Реве. Правильного ответа в сложившейся ситуации не знал даже сам месье Ла Реве, ему просто хотелось глубокого прогиба. Ну и развеять скуку, ибо день не слишком-то изобиловал происшествиями. В то время как всю магическую Британию трясли и пересобирали по камушкам, "Цветы Зла" были островком относительной тишины и покоя. Без пяти минут рай на земле. Вот что значит - уметь договориться с кем надо. Кто надо, кстати, сидел как раз в зале и потягивал традиционный виски за счет заведения.  Ла Реве взял другой стакан и навел его как подзорную трубу на интересующий его объект в лице замглавы аврората, как вдруг боковое зрение отметило опасность слева по борту.
- Лагранж? - Эмори не составило труда воздержаться от брани, поскольку с некоторых пор мелодичная фамилия вошла в реестр нецензурных слов и уверенно лидировала в нем. - Кто ее вообще пустил?
Эм в принципе был совершенно не против визитов этой особы, которые сулили всегда неплохое развлечение на конкурентной основе, но вот только не одновременно с важной министерской шишкой. В такие моменты Эмори на ум приходила детская задачка про волка, козу и капусту, и он никак не мог отделаться от ощущения, что сумел непостижимым образом впихнул в свою лодку всех троих, отчего теперь пойдет ко дну.
- Совсем страх потеряла, - пробормотал француз, отметив характерный для совершения сделок блеск в глазах девушки и переведя его в галеоны по одному ему известному курсу.

- Ты посмотри... - протянул Эмори, никуда, однако, не показывая - ситуация и без того была критической, чтобы еще тыкать в это пальцем. Впрочем, Блетчли понятливостью и смекалистостью не отличался, иначе не работал бы сейчас барменом за гроши, так что Эм сжалился и пояснил, переходя на любимый слизеринцами свистящий шепот, который едва ли можно разобрать без способностей к парселтангу:
- Там Уизли и Лагранж.
Лагранж в пояснении не нуждалась - широкая известность в узких кругах избавляла от необходимости что-то про нее рассказывать, тем более, что не один скандал приходился на смену бармена, и он не мог этого забыть, поскольку стоимость посуды, которую Ла Реве в сердцах бил после визитов прекрасной дамы, он вычитал из чаевых Блетчли. Эмори в принципе не понимал, зачем бармену чаевые. Чай в "Цветах зла" не подавали - Эм поначалу немного закупил его, но за полгода никто из клиентов чай так и не заказал, и потихоньку он выпился официантками к вящему неудовольствию хозяина. Так что теперь в баре водилась только немыслимая бурда, из которой делали грог, причем добавляли ее гораздо больше, чем полагалось по каноничному рецепту. Тем не менее, грог оставался грогом, а грог это не чай. А пить что-нибудь, пусть даже чай, в конкурентных заведениях считалось для сотрудников "Цветов" величайшим преступлением после недостачи выручки, за это и вылететь можно было. Так что, чтобы все было честно, Эм чаевые забирал в пользу заведения, иногда придумывая предлог, а иногда и опуская эту формальность. Задумавшись о чаевых и о том, забрал ли он их сегодня, Эмори ненадолго отвлекся от назревающей в зале драмы, но быстро пересчитал деньги, не вынимая их из кармана, и успокоился - сотрудник был обобран до нитки, как положено.
- Сделай что-нибудь, - продемонстрировал Эмори свое умение давать четкие указания и внимательно посмотрел на Блетчли. - Быстрее.
Если бармен и пытался что-то сделать, то делал это настолько медленно, что со стороны казалось, будто он только думает, что бы ему сделать. Такие темпы работы Ла Реве не устраивали.
- Еще быстрее. Отнеси ей что-нибудь и скажи, что это за мой счет.
Лагранж никогда ничего здесь за счет Ла Реве не получала, так что подобный ход непременно должен был заставить ее насторожиться и оглядеться, ну а уж не заметить огненно-рыжую макушку при этом просто невозможно. Эм возгордился гениальностью плана и - соответственно - автора плана, но все же для верности последовал в зал за Блетчли. Выбрав ближайшую к Уизли девушку - все же брюнетка - Эмми беззастенчиво плюхнулся на стул напротив мисс Моро и обескураживающе улыбнулся.
- Добрый вечер.
Утверждение было заведомо ложным, ибо добрые вечера проводят в совершенно иных местах, но сидеть тут молча, пока Лагранж не посмотрит в эту сторону и не разглядит сидящего у него за спиной Уизли, было бы глупо. Да и вдруг прогноз Блетчли сегодня сбудется... Замечтавшись о планах на ночь, Эмори несколько упустил из виду тот факт, что его рост и ширина плеч превосходили Уизли и затрудняли обзор.

Отредактировано Amory La Reve (2013-03-05 01:00:06)

Я не считаю, что слишком уж завысила цену, а Реми, как и всякий покупатель, убежден в обратном. Удивительный народ все же эти заказчики, сначала готовы платить баснословные суммы, а после, когда видят в такой близи желаемый товар, пытаются сбить цену, убеждая самих себя в первую очередь, что достать его была легчайшая работа. Поэтому мне ничего не стоит выдержать взгляд француза, улыбнувшись чуточку снисходительно – как ребенок малый, и это при том, что мы оба ясно отдаем себе отчет в том, что у меня более выигрышное положение. Скажем так, я могу обойтись без счастья в сто пятьдесят галеонов, продолжая заниматься мелкими заказами, а вот сможет ли мсье Тиссо обойтись без палочки? Палочка, понятное дело, была не его, но раз именно он пошел на эту сделку, значит в конечном итоге будет готов пойти на уступку.  Впрочем, я готова поторговаться, но больше двадцати золотых скидку сделать не могу. При всем очаровании Реми и нежных детских воспоминаниях связанных с беззаботным временем, проведенным во Франции, эти лишние тридцать-пятьдесят галеонов его не разорят, а мне дадут возможность довольно долгое время жить безбедно, не опасаясь властей.

Кстати, любопытства ради, ставил ли он в известность свою начальницу о том, куда именно сегодня идет и что конкретно собирается прикупить?

Француз не пьет от слова совсем, хотя приличия ради заказал двойной виски, и меня это напрягает. Передо мной коктейль, процент алкоголя в котором стремится к нулю, поэтому за трезвость своего рассудка я спокойна. Еще бы, в заведении Ла Реве дурили на всем, чем только могли. Пойло было не только дешевым, но и омерзительно разбавленным в коктейлях, когда за привкусом какой-то сладкой гадости скрывали практически полное отсутствие спиртосодержащего. Сейчас это играло мне на руку, но вот собеседника предпочла бы видеть чуть навеселе. У меня поразительная способность находить общий язык с пьяными посетителями.

- За счет заведения. От хозяина бара.
- А что, он сменился? – кривлюсь в ответ, глядя, как Майлз ставит стопки с текилой. Даже в лучшем из своих настроений под приступами щедрости и любви ко всем красивым девушкам мира, Эмори из принципа за счет заведения мне ничего не наливал, несмотря на то, что чаще меня здесь мало кто бывал. То, что он проникся ко мней внезапной симпатией, было самым идиотским вариантом, а значит дело в другом.

Оглядываю зал, пытаясь найти глазами Ла Реве и, естественно, нахожу в компании с брюнеткой, кто бы сомневался. Его к прекрасным представительницам слабого пола тянуло просто магнитом. Ничего необычного, и я уже было собираюсь отвернуться, когда он чуть наклоняет голову и…
- Твою мать… - В том, что рыжая макушка принадлежит Рональду Уизли, я уверена, но больше из страха, лица-то я не разглядела. – Майлз, у нас проблемы?

Убедившись в правильности предположения, я вновь поворачиваюсь к Реми. Наличие здесь Уизли кардинально все меняет. Я собиралась уступить галеонов 20? Окей, сойдемся на 180 и разбежимся. А я, пожалуй, даже пойду через черный вход. Помощнику посла Франции вряд ли что-то грозит, даже просто обыск может быть воспринят как оскорбление, а вот мне лучше держаться от страж порядка подальше.
- Позади нас сидит Рон Уизли, ты должен его знать, так что ставки растут. Но я готова сделать скидку, если мы сойдемся, ну, скажем, на ста восьмидесяти галеонах и заключим сделку. В противном случае, я останусь без денег, ты без палочки, а человек, которому эта палочка принадлежит, без возможности ее когда-либо вернуть.
А уж какую сладкую жизнь этому человеку устроит аврорат, можешь догадаться и сам. Или ты еще не понял, какой ад здесь творится?

Отредактировано Kalin Lagrange (2013-03-05 23:44:40)

Вероятно, если бы прекрасная особа, сидевшая напротив Эмори, исчезла, он бы заметил это далеко не сразу, а если бы его стали расспрашивать о ней, то он не смог бы описать не только такую незначительную деталь как глаза, их цвет и степень бездонности, но даже не назвал бы размер ее груди. Увы, все его внимание приковала к себе другая парочка, которая и после появления Майлза продолжила как ни в чем не бывало щебетать о своих делах, явно идущих вразрез с законом, под носом у представителя этого самого закона, при котором Эмми окурок бы не рискнул мимо урны бросить. Черт бы их побрал. Риск дело благородное, но глупое, если не знать в нем своей меры.
Впрочем, в том, что они затевают какое-то рискованное мероприятие, Эмори усомнился, когда неизвестный, но в тот же момент ставший неприятным ему хмырь, принялся лобызать руку Лагранж. Однако, весь ее вид говорил, что и деньги там замешаны тоже, а на легальные заработки француженка не была способна в принципе. То, что в этот момент отвечала ему собеседница, Ла Рэв пропустил мимо ушей, на всякий случай кивнув - едва ли там было что-то оригинальное и отличное от вариаций вежливого и слегка изумленного приветствия.
- Очень любезно с Вашей стороны украсить собой это скромное заведение, - на автомате выдал француз, и даже посмотрел на девушку. - Я был бы рад угостить Вас, все, что угодно за мой счет.
Трижды ха, текилу Эмори уже записал на счет Лагранж, и выбор этой милашки ей тоже придется оплатить. А так же моральную компенсацию. А чтобы мотивировать мошенницу сделать это быстрее и щедрее, Эм постарался напрячь свой слух, чтобы среди гомона голосов, лязга ножей и вилок и звона стаканов уловить суть беседы. Это Уизли ни к чему быть в курсе дел, а хозяин заведения просто обязан интересоваться постоянными клиентами и их новыми знакомыми. До его ушей долетело только отвратительное "драгоценная моя" и сумма в сто шестьдесят галеонов. Неплохо, совсем неплохо для одной сделки, так что ничего страшного в том, чтобы немного поделиться с тем, кто предоставил помещение для работы с клиентами. Эмори устроила бы сумма от десяти до двадцати пятти процентов в зависимости от любезности девушки и ее планов на вечер.

Калин приходится идти на уступку. Ей это совершенно не нравится, однако присутствие в зале Уизли значительно осложняет дело. Ей бы бежать оттуда по хорошему, а желательно вообще через черный ход, но природная жадность и абсолютная пустота в кармане просто не позволяют уйти. Деньги имели привычку приходить и уходить совершенно внезапно. И если приходили они только после тяжко труда, то уходили с такой скоростью, будто бы их и не было. Вроде бы еще полторы недели Лагранж заключила неплохую сделку, продав потрясающую картину и получив неплохой процент, а сегодня утром на последние монеты позавтракала в кафешке неподалеку.
В общем, положение у нее было незавидное, а тут еще рыжий аврор лишает последней возможности подзаработать.
- По рукам,  – обреченно и как-то уже даже беззлобно сообщила девушка. Сто шестьдесят тоже неплохая сумма, - только не здесь, иначе рассвет встретим в Аврорате. Майлз, принеси счет, только побыстрее.

Однако встать они не успевают, также как Майлз не успевает уйти за счетом, когда рядом с их столиком нарисовался Рональд. Ну вот кем нужно быть, чтобы совать нос в дела, явно подпольного характера, будучи даже не на работе. В чужой монастырь со своими замашками жандарма лезть – грешное дело. Пускают кого попало. Одно мгновение и холодный метал касается кожи девушки, от чего она вздрагивает и еле сдерживается от того, чтобы не дернуть инстинктивно руку.
Спокойно, Лагранж, для начала изобрази удивление.

- Нет, - твердо ответила Эл на просьбу, которая просьбой и не являлась, пройти на выход, - Вы не ослышались, но кто сказал, что речь шла о подпольной продаже? Мы с мсье Тиссо знакомы с детства, а он знает, что я неплохо общаюсь с одной из помощниц мистера Олливандера, вот и попросил сделать скидочку. Я предлагаю сойтись на двадцати процентах, а он настаивает на пятидесяти. Это же обдиралово чистой воды, не находите?
Ну просто сама невинность. Глазки круглые, честные-пречестные, на лице удивление, граничащее с праведным возмущением. Сейчас нужно было только вспомнить, что именно они говорили и что конкретно мог услышать аврор. Откровенно говоря, если он слышал хоть что-то кроме слов «палочка» и «деньги», то она может прощаться со свободой, если же кроме этого он ничего не слышал, то у нее еще есть шанс. Особенно, если мсье Тиссо покажет, что на должность помощника посла его взяли не за смазливую внешность и дурацкую манерность, а хоть за толику сообразительности.

Не заметив в глазах Рональда особого доверия, Калин решила прибегнуть к истинно женскому оружию, работавшему практически безотказно. Опустив голову, девушка сначала тихонько шмыгнула носом, а после расплакалась и посмотрела на аврора самым жалостливым взглядом.
-За что меня арестовывать…- заныла Эл сквозь слезы и сбивчиво продолжила, вытирая с щек мокрые дорожки, - в этом же нет ничего противозаконного…  Я же хотела просто помо-о-о-очь…

- Нет, нет, нет...
Эмори приподнялся и тут же рухнул обратно на стул, испытав острую потребность закрыть руками глаза и таким вот простым и незатейливым способом заставить окружающий мир исчезнуть, потому что другого выхода из сложившейся ситуации он не видел. Рон Уизли это плохо, это очень плохо. Это страшно.
Однако, закрывать руками глаза было нельзя. Убегать тоже. Оставалось только одно - улыбаться.
- Эмми просит прощения, - выдавил сквозь улыбку француз и неохотно поднялся, ибо какая-то часть него говорила, что пока он сидит и флиртует с очаровательной брюнеткой, он еще не так глубоко в заднице, а вот если он подойдет к злополучному столику, то нырнет в нее с головой. И конечно, виновата в этом будет Лагранж, в радиусе ста метров от нее всегда была зона повышенного риска нарваться на неприятности, и стащенный забавы ради кошелек - это меньшее из возможных зол. Так или иначе, набравшись смелости и глотнув побольше воздуха перед глубоководным погружением в пучину боли и отчаяния, Эмори направился к разношерстной компании, которая словно явилась из плохого политического анекдота.
- Ааа, мистер Уизли, а Эмми вас и не заметил, - затараторил француз еще за пару метров до проклятого аврора и, достигнув его, приятельски похлопал по плечу. - А Эмми думал, какой прекрасный вечер, не зайдет ли мистер Уизли к нам, попробовать новый коктейль "Горячий аврор" - и мистер Уизли зашел! - постаравшись изобразить как можно более натуральный восторг по этому, не располагающему к восторгу, поводу, Эмми раздраженно махнул свободной рукой, чтобы Майлз унес свои ноги и руки, которые он чуть не распустил. - О, cheri, - Ла Реве повернулся к девушке и ужаснулся фальшивым слезам не менее фальшиво. - Кто-то обидел нашу милую Калин? Мистер Уизли со всем разберется, не правда ли, мистер Уизли? Калин вас отблагодарит, у Калин... - взгляд Эмори задержался на наручниках, но поток сознания из его уст не прервался ни на секунду. - ... какое-то недоразумение произошло, мистер Уизли, вы присядьте, - француз отодвинул стул, подобострастно приглашая аврора присесть. - Майлз, коктейль почетному гостю!
От взгляда хозяина бара не ускользнул тот факт, что посетители начали покидать заведение, стараясь соблюсти баланс между желанием унести поскорее ноги и необходимостью сделать вид, что им просто пора, но сейчас ему не было никакого дела до этих убытков.

- По рукам.
Ой-ой. Калин согласились снизить цену, колокольчик зазвенел. Неужели все действительно здесь так тревожно? Впрочем, ничто уже не помешает Реми довести задуманное до реального исполнения.
- Я весь в вашей власти, милейшая. Будьте моей путеводной звездой. - доброжелательно промурлыкал француз на ее кричащее предложение уйти и тут же выпустил ее руки из своих.
Но внезапно к его радужному настроению прицепилась тучка в лице мсьё Уизли. Он заметил его строгую фигуру, перед которой все разбегались, как насекомые, издалека. Реми, известный как человек, не приученный к сокрытию эмоций, выбирал их тем не менее грамотно, и пусть решительная персона Рональда едва ли могла внушить доверие и уважение к власти кому бы то ни было, Тиссо поспешно поднялся, широко улыбаясь и подавая руку:
- Мсьё Уизли, - произнес он нарочито неверно, с ударением на последний слог, - похоже, есть заведения, пг'иятные и авг'ог'у, и simple employé, как говог'ится... - последнее прозвучало уже  скомканно и не так эффектно-лестно, но взгляд выхватил нечто смутно знакомое. - А это... - в смятении он не сводил взгляда с металлического браслета, конечной точкой которого оказалось запястье Калин.
Буря негодования захлестнула Тиссо, уже почти заполучившего палочку Астории. И этот англичанин смеет утверждать, что из-за каких-то совершенно беспочвенных подозрений Лагранж нужна ему больше, чем Реми?
С видом ребенка, узнающего, что ему не купят желанную игрушку, он выслушивал тираду бесполезных слов и, выжидая, в конце концов дал себе волю:
- Как вы можете! Калин — моя подг'уга детства, я довег'яю ей как себе, а вы заявляете, что она пытается меня обмануть? И в чем же? Вам хватило непг'иличия дослушать наш г'азговог' и понять, о чем мы беседуем, чтобы вот так заковывать ее? - в пламенном порыве Реми схватил свободную ручку Калин и сжал ее, словно давая понять, что эта сила может противостоять металлу. - Что за нг'авы в этой стг'ане! Какая дикость для меня — видеть, что демокг'атия на деле является тоталитаг'измом! Что мне ваши фог'мальные слова, котог'ые можно пг'именить ко всему и любого выставить пг'еступником — у вас есть существенные доказательства ее вины? И позвольте поинтег'есоваться, сколько напитков вы употг'ебили, пг'ежде чем остановили глаз закона на неповинной Лагг'анж? - На секунду француз остановился, глубоко вздохнул и закончил спокойно, - Пг'остите мою вспыльчивость, мсьё Уизли, - ударение на этот раз он поставил верно, - но вы повели себя кг'айне некг'асиво.
Не выпуская руки Калин, он замер в ожидании реакции. Удивительно, как политическое влияние и близкое знакомство с вершителями международных договоров придает силу простому помощнику посла. Его речь буквально была наполнена справедливостью, полна духа свободы личности, Реми был уверен, что его слова должны заставить всех оставшихся задуматься и ощутить груз истинной законности.
К слову, Калин замечательно аккомпанировала Реми своими слезами. Решив показать, какой они слаженный дуэт, француз легким движением достал аккуратно сложенный платочек из кармана и подал девушке, переместив руку на плечо и устремив взгляд, полный сожаления куда-то в область ее глаз.
Как оказалось, Калин пользовалась популярностью в этом заведении. Даже бармен выступил в ее защиту. Вклад же хозяина заведения трудно было не оценить, хотя жест был, прямо скажем, слишком слабый, чтобы возыметь реальный эффект. Много ли дел можно уладить выпивкой?  Коктейли — не речи, от них можно отказаться.
- Если мои подозрения окажутся беспочвенными, я лично принесу Вам извинения, могу публично, могу наедине.
Какой неосторожный, однако, взгляд у аврора — так и скользит по фигуре несчастной. Дамбу прорвало, Реми почувствовал необходимость высказать снова:
- Это уже пг'осто возмутительно! Вы не способны отвечать даже за свои действия, но пг'едъявляете пг'етензии дг'угим? Калин никуда не пойдет с вами.
Реми всем видом показал, что возражений не потерпит, и встал в позу, уперев руки в бока. Он обвел взглядом бармена и хозяина, надеясь все же на более смелые действия с их стороны. Но похоже было, что скрывать им приходится гораздо больше, чем Калин.