Архивная запись. Самопишущее перо.
Свою жизнь я, кажется, помню с первых секунд жизни. Зеленые стены, белый облупленный потолок, голубые ткани и запах казенного дезинфицирующего. Ужасное сочетание. Удивительно, что осталась в живых, не решившись умереть. Хотя наверно уже тогда казалось, что всю жизнь знаю наперед. Это слишком поэтично, конечно, но всегда хочется написать автобиографию. Отдадите мне потом копию этого рассказа?
Хорошо, продолжаю.
Я еще лежала в родильном отделении, а уже точно знала поведение всех родственников на все годы вперед, еще не оказавшись в доме уже знала расположение мебели, картин, икон и креста. Надо сказать, что моя семья была излишне набожная. Походами в церковь по воскресеньям не ограничивалось. Мы молились всегда: перед приемом пищи и после него, до сна, после сна, а иногда из спальни родителей было слышно, как мать молиться вместо сна. Забыла напомнить, что это семья пекарей. В квартале все были уверены, что такой вкусный хлеб и булки у нас, потому что всегда над ним читали молитву. Представляете, святой хлеб? (Смеется) Ну или как там… Никогда не учила ничего, особенно то, что требовали: молитвы, писания и тому подобное. Честным образом шесть дней в неделю с шести лет посещала церковно-приходскую школу. Мне не вериться, что я жила в семидесятых годах двадцатого столетия. По-моему моя семейка отправила меня в век восемнадцатый, если не в средние века. Было достаточно скучно, тем более, как я уже говорила, все знала наперед.
Единственной радостью жизни была мисс Браун. Ничем непримечательная старая женщина с милейшим классическим французским бульдогом. У нее было отвратительный чай и всегда сухое печенье собственного приготовления. Ходила я, разумеется, не за этими относительными радостями жизни, а просто за хорошее отношение. Сначала меня мать часто оставляла у нее, а потом я просто стала к ней сбегать. Это был единственный человек, которого я не знала. Оказалось, она переехала в наш район когда мне был где-то год. (Шмыгает носом)
Еще радостью, опять же относительной, были вторник и суббота вечер. У родителей было обычно что-то грандиозное, а мне разрешалось «погулять с детишками». Детишки не сильно были рады, да и я к ним не стремилась, зато хоть можно было побыть чуть дальше от опостылевшего дома. И уйти к мисс Браун.
И так мы прожили одиннадцать лет. Говорю «мы», потому что почему-то именно в последний год во мне зашевелилось это ничтожество – Кристиан. Конечно, я тогда не знала о его существовании когда-либо в природе, а уж тем более во мне, но определенные неудобства уже начала испытывать. В школе большинство, по-моему мнению, незаслуженно придают значение приходу письма из «Хогвартса». Но для меня оно сыграло очень безрадостную роль. Это не значит, что я ему была не рада. Просто из-за него чуть не умерла.
Родители где-то. Они всегда уезжали утром в мой день рождения. Уже позже я узнала, точнее догадалась, куда. Можно я нарисую картинку? Нет? Жаль. Тогда представляйте. Стоит у окна девочка. В таком маленьком страшненьком ободранном платьце, растрепа еще та. На подоконнике письмо… Хорошо, я поняла.
На подоконнике письмо. В семье, конечно, было не заведено детям читать письма, но читать-то я уже умела. Любопытно. Письмо взяла – мое имя. Это всегда еще интереснее – писать некому, а письмо есть! Дальше лично моих воспоминаний нет, но это сволочь Кристиан решил нас «спасти» - умереть. Он переученный левша, поэтому и порезы оказались на правой руке. Не знаю как мне удалось вернуть контроль над телом и остаться в живых, но все равно лучше здесь сейчас (Оглядывается), чем неизвестно где.
Так вот, о брате, с которым вскоре состоялся самый первый наш разговор. Как родители умудрились – неизвестно. Между нами разницы ровно в одиннадцать лет. Если я родилась шестого августа шестьдесят девятого года, то он – пятьдесят восьмого. Отец повез мать в роддом, Крис получил письмо из школы, а поскольку у него, как и у родителей, с головой не все в порядке, точно живем во времена охоты на ведьм (Смеется). И пошел себя спасать – прыгнул с крыши. И я как раз родилась. У всех истерика, все всё узнали, поэтому я никогда о нем и не знала. Уберечь меня так хотели «от злых сил», конечно же. Оказалось, что все мои одиннадцать спокойно прожитых лет – сидел и молчал, а я просто пользовалась его воспоминаниями.
Как и одиннадцать лет назад у родителей истерика. Конечно же что еще могут сделать со страшным нечистым ребенком – в приют! Не убивать же, не брать же грех на душу (кривится).
В приюте я была недолго – профессор Стебель пришла в него за мной и еще одним мальчиком-булкой. Мы вместе учились все семь лет, но он так и остался для меня Булкой.
В школе Крис помалкивал чаще, ему оказалось не меньше чем мне интересно учиться. Скорее даже он учился, меня попрекал, наставлял, а я сбегала куда-нибудь. А он моя персональная совесть.
Нам с ним вообще достались разные качества. Ему усидчивость, желание познавать новое, спокойствие, рассудительность – идеальный студент с активной тягой к знаниям. Нет, я тоже люблю познавать новое и интересное, но зачем сидеть в библиотеки и трястись над каждой книгой, которая может вот-вот развалиться, когда можно полетать на поле, пообщаться с остальными учениками во что-то вляпаться, а потом заставить Криса все это расхлебывать?
Не надо на меня так смотреть – мы разные люди, запертые в одно тело! Разумеется, я с удовольствием избавлюсь от него, но он мне помогает. Братские чувства? (Фыркнула) Ему тоже интересен этот мир. А то кроме родителей и церкви ничего же не видели (Смеется)
Конечно же благодаря Кристиану мы написали все экзамены на «хорошо» и «превосходно». Ни один из нас не знал куда идти после школы, поэтому выставили себе только самые любимые предметы. Вы удивитесь – мы любили с ним одни и те же предметы и одних и тех же преподавателей. О любви? Хм. Мы не любим эту тему… Как скажете. Из-за семьи понятно, что воспитывались в предпочтении стандарта мальчик-девочка. Сами понимаете, что тело женское, а существует в нем так сказать оба пола… Продолжать? Да, связи были с обоими полами. Надеюсь, к этой теме мы не вернемся.
Домой понятно возвращаться нельзя. Работу нашли с наскока – «Дырявый котел». Если работать каждый день, то комнату и питание – обеспечивается. Если помогать в баре, то заплатят еще немного. Не думала, что вам интересно мое финансовое благополучие. Нет? А что тогда? (Смеется) Думаете, я из-за денег присоединилась к Пожирателям смерти?
Несмотря на то, что Крис – моя совесть и разум, узнав о Пожирателях, мне захотелось отомстить. Отомстить всему маггловскому миру. Мы с братом могли быть полноценными членами общества, а вместо этого вот. Конечно же, во всем виноваты родители. Я слишком долго ходила между столиками и просилась взять меня к себе слуг Темного Лорда. О да, я отрицательный персонаж. Пусть. Теперь это не важно. Они согласились. Нет, я не стану называть имена своих покровителей. Для вас здесь вполне хватит, что они были, что я не все сама делала.
Кроме одного. Я взорвала печь вместе с домом. В газетах писали о несчастном случае. (Шмыгнула носом) Я боялась, что меня заподозрят в убийстве. Я даже в дом не заходила. Они туда зашли, я видела зеленые всполохи, поэтому испугавшись взорвала печь. Вместе с теми пожирателями. Какая разница как их звали? Нет уже этих людей. Да, мне до сих пор страшно.
В общем, чтобы выслужится и все таки заслужить метку надо было убрать министра. Я и с этим не справилась…
Дальше я не хочу рассказывать. Это будет некрасивый конец для моей автобиографии. Послушайте. Дополните ее красивыми словами, хорошо? Не хочу, чтобы кто-то увидел здесь слова полоумной. Мы же все знаем в чем дело.
И вам доброй ночи.